1 августа, примерно в три часа после полудня, у дверей квартиры №7 на втором этаже, где проживал пенсионер Глеб Валерьянович Авдеев, бывший школьный учитель, остановились две собаки. Точнее, два пса. Один из них представлял собой чёрную таксу с коричневыми подпалинами, а другой, повыше и покрупнее, – пятнистого двортерьера средней лохматости. Двортерьера звали Санчо – это был пёс хозяина квартиры, Глеба Валерьяныча.
— Заходи! – сказал Санчо и надавил передней лапой дверь.
— А почему не запираете? — входя, поинтересовался гость.
— А кто к нам полезет? У нас воровать нечего. Мебель старая да куча всяких книжек. Причем половина на нерусском. Валерьяныч-то наш английский с испанским в школе до пенсии преподавал. Ду ю спик инглиш?
— Чего?
— Понятно. Ты проходи, проходи, не бойся.
В коридоре стоял полумрак, пахло сапожной ваксой и сырой картошкой – в углу стоял большой фанерный ящик, в котором хранились два мешка картофеля, запасенного еще с прошлой осени.
— Кто там? – раздался из кухни мяукающий голос.
— Свои, — ответил Санчо и прошел на кухню, где на подоконнике, свесив хвост, сидел большой полосатый кот. — А где Валерьяныч? – спросил Санчо у кота.
— В магазин пошел, — ответил кот. – Молока, макарошек и косточек на суп купить. А это кто? Друган твой новый, что ли?
— Тут, Митяй, понимаешь, такое дело… — Санчо, присев, почесал задней лапой за ухом. — Тут такое дело, понимаешь…
— Ну, говори, говори. Чего натворили?
— Да ничего не натворили. Старушка, у которой он жил, померла, а новая хозяйка, племянница старушки, выгнала его из квартиры. Он уже вторую неделю на улице живет, по мусоркам шастает. Там, на мусорке, мы с ним и познакомились.
— А ты-то чего на мусорке делал? – хмыкнул кот.
— Ничего не делал, я мимо пробегал, — соврал Санчо. — Познакомься, Вжиг-Вжиг его зовут.
— Как-как? – переспросил кот.
— Вжиг-Вжиг, — смущенно представился гость.
— Ой, не могу! Держите меня, сейчас с подоконника от смеха свалюсь! Вжиг-Вжиг! – кот завалился на спину и принялся дрыгать всеми четырьмя лапами. – Вжиг-Вжиг! Шибко шустрый, что ли?
— Я маленький в то время был, не помню, — ответил Вжиг-Вжиг.
— Да ладно тебе, Митяй. Не строй из себя клоуна, — заступился за гостя Санчо. – Он же не виноват, что его так назвали. Жил бы ты у той старушки, так, может, звали тебя Динь-Динь или Прыг-Скок.
Кот перестал смеяться и, откашлявшись, уселся на подоконнике, свесив задние лапы.
— Насколько я понимаю, в нашей квартире появился еще один жилец, — сказал он. – Вернее, пока кандидат в жильцы. Потому что последнее и решающее слово будет за Валерьянычем. А я не против, пусть живет. Только что скажет Валерьяныч, когда вернется из магазина? Нас и так трое на одну его пенсию. А тут еще четвертый.
— Вы это, подождите. Я сейчас! – сказал Вжиг-Вжиг и выбежал из квартиры.
— Куда это он рванул? – спросил Митяй.
— Не знаю, — ответил Санчо.
Минут через пять Вжиг-Вжиг вернулся с кожаным бумажником в пасти.
— Вот! – сказал он и положил на пол бумажник.
— Ну-ка, ну-ка! – Митяй спрыгнул с подоконника и своими острыми коготками открыл бумажник. – Опаньки, да тут зелёные и, кажется, не мало! Сколько?
— Не знаю, — ответил Вжиг-Вжиг. – Я позавчера вечером около пив-бара, что на углу, подобрал. Мужик какой-то богатенький обронил, когда в крузер садился.
— Сейчас посчитаем, — сказал Митяй и принялся пересчитывать доллары. – двадцать пять штук по сотне. Итого выходит две с половиной тысячи. По курсу на сегодняшний день, шестьдесят два рубля за доллар, это будет… — Митяй закатил кверху глаза и зашевелил усами, — это будет… Это будет сто пятьдесят пять тысяч рублей. Не хило!
— Вот это деньжищи! – протянул Санчо.
— Да, Вжиг-Вжиг, с такими деньгами шансы твои, прописаться в нашей двухкомнатной хрущёвке, резко выросли, — сказал Митяй. — Ты только это… Не говори нашему Валерьянычу, что подобрал бумажник у пив-бара. А то он сразу объявление в газету даст – кто, мол, потерял бумажник? Он у нас такой. Скажи, к примеру, что племяннице от бабули квартира досталась, а тебе доллары. Нам они точно пригодятся, а тот на крузёре, думаю, не обеднеет. Договорились?
— Договорились.
— Вот и хорошо. А еще знаешь, давай, тебе имечко поменяем. А то все соседи смеяться будут. Ну, что это за имя такое – Вжиг-Вжиг! Погоняло какое-то, а не имя.
— Да я, в общем-то, не против. Только за эти пять лет уже привык как-то к нему.
— Можно подобрать что-нибудь созвучное, близкое. К примеру, Жиган. Нет, не пойдёт – вид у тебя интеллигентный. К Санчо еще подошло бы.
— Ты на себя посмотри! – обиделся Санчо.
— Ладно-ладно, пошутил я, не дуйся. А давай, Вжиг-Вжиг, мы назовём тебя Жигой? По-моему, нормально – Жига! Коротко и звучно. Согласен?
— Согласен. Мне даже нравится, — ответил теперь уже Жига.
— Мне тоже, — сказал Санчо.
— А знаешь, почему его Валерьяныч Санчой назвал? — спросил Митяй, кивнув на Санчо.
— Почему? – поинтересовался Жига.
— Потому что Валерьяныч наш – вылитый Дон Кихот!
— Кто?
— Не знаешь, кто такой Дон Кихот?
— Ну, это ход такой – тонкий, умный, хитрый. Так говорят.
— Не тонкий ход, а Дон Кихот. Дон Кихот. Рыцарь был такой давно в Испании. Немножко, правда, того, — Митяй покрутил лапой у виска, – с ветряными мельницами сражался. Так вот, наш Валерьяныч на него здорово походит. Ну, не в смысле того, а такой же худой и длинный, усы, бороденка. А еще у этого Дон Кихота слуга был. Звали слугу Санчо, и ездил он на осле.
— Не слуга, а оруженосец, — поправил Санчо Митяя.
— Вот Валерьяныч и назвал его Санчо.
— А осла у Санчо звали Митяем? – предположил Жига.
Теперь уже Санчо рассмеялся.
— К ослу моё имя никакого отношения не имеет, — сердито сказал Митяй. – Подкинули меня Валерьянычу маленьким пушистым котенком. Под дверь, в большой коробке. А в коробке записка лежала: «Зовут его Митяй».
— Подкидыш он у нас, — перестав смеяться, сказал Санчо.
— Ну, ты, если разобраться, у нас тоже далеко не испанский мастиф, — поддел его Митяй.
Не известно, чем бы закончилась начинающаяся перепалка между Митяем и Санчо, но в квартире с сумкой в руках появился Глеб Валерьяныч – высокий и худой старик с бородкой клинышком и торчащими в стороны усами. На нем была белая летняя шляпа и светлая рубаха с короткими рукавами.
— Кажется, у нас гости? – спросил он.
Через полчаса Глеб Валерьяныч со словами «будем брать понемножку» спрятал бумажник с долларами в старый комод, что стоял спальне, и, достав на кухне кастрюлю побольше, принялся варить суп из мясных косточек и с макаронами.