Жига проснулся раньше всех. Его мучила жажда после вчерашнего супа, который по ошибке посолили два раза — вначале Валерьяныч, потом Митяй.
Жига проснулся и сразу отправился на кухню, к крану с холодной водой. Проходя в зале мимо дивана, на котором из-под клетчатого покрывала торчал хвост Митяя, он не выдержал и дёрнул за него – всё равно скоро вставать. Раздался дикий кошачий рёв, от которого все проснулись.
— Ты чего так орёшь? – испуганно спросил Жига.
— Сон мне приснился, — ответил Митяй, усевшись на диване. – Страшный. Принеси водички холодной в мисочке, а то в горле пересохло. Сейчас расскажу. Страшный сон.
— Держи, — принёс через минуту миску с водой Жига. – Рассказывай, что там тебе приснилось.
Все собрались вокруг Митяя, включая Валерьяныча с полотенцем на шее и зубной щёткой в руках.
— Начало-то сна хорошее было, — полакав воды, стал рассказывать Митяй. – Иду я, вроде, не спеша по тротуару, солнышко светит, воробушки в тополях чирикают, и тут останавливается рядом со мной белая шикарная иномарка с откинутым верхом.
— Кабриолет называется, — подсказал Санчо.
— Вот, останавливается этот шикарный кабриолет, а из него такая вся из себя краля выглядывает — с раздутыми накрашенными губами, в чёрных очках с бриллиантовыми камушками. «Ой, — говорит, — какой котик милый!».
— Тебе, что ли? – спросил Санчо.
— А кому же еще? «Запрыгивай, — прошлёпала губами, — ко мне в машину. Поедем к нам, будешь у нас жить».
— Ты, конечно, отказался? – поинтересовался Санчо.
— Не, ну я хотел отказаться, а потом подумал и согласился. Поживу, думаю, временно, посмотрю, как богатые живут, а потом вернусь и вам расскажу.
— А что орал-то? Хвост дверью прищемила? – усмехнувшись, спросил Жига.
— Да погоди ты, не перебивай. Всё по порядку. Запрыгнул я в этот кабриолет, и мы помчались. У ней розовый шарфик на ветру развивается, я рядом сижу. Остановились у какого-то большущего трехэтажного особняка. Забор высоченный – фиг перепрыгнешь. Ворота сами открылись, и мы заехали. Лакеи нас встречают, двери в доме перед нами открывают, перед кралей заискивают, а та пальчики свои наманикюренные в стороны растопырила – фи-фи-фи. Ну, я тоже марку держу – грудь колесом, хвост трубой, иду не спеша, вразвалочку. Тут кабан какой-то пузатый в халате по лестнице спускается. Видимо, муж этой крали. Увидел нас и спрашивает: «А это ты кого притащила?» — «Зайчик, ну посмотри какой милый котик! — отвечает краля. — Он прям так и вписывается в нашу новую гостиную – по цвету шубки к диванчику подходит. Представляешь, будет лежать на диванчике, в пуфичках, а я буду чесать ему за ушком. А он будет: мур-мур-мур» — «Знаю я этих котиков, — отвечает кабан, — всю мебель нам дорогую подерёт своими когтями, а по ночам орать станет» — «А мы его кастрируем, — говорит краля, — и он станет спокойным. Я сегодня же позвоню своему знакомому ветеринару в клинику». Ну, думаю, сматываться надо, пока не кастрировали! Повезёт она меня в клинику – я из кабриолета и выпрыгну.
— Выпрыгнул? – спросил Санчо.
— Не получилось, — вздохнул Митяй. – Краля ветеринара на дом вызвала. Приехал. Здоровый такой, как горилла, руки волосатые. Короче, кабан с этой гориллой гонялись за мной по всему дому. Все стулья и вазы с цветами пороняли, шторы посодрали. Я всё искал, где форточка открытая есть. Наконец-то на третьем этаже увидел. Сиганул в форточку, но тут меня ветеринар за хвост и поймал. Я как заору и… и проснулся. Уф!
— Да, вовремя ты, Митяй, проснулся! – расхохотался Валерьяныч.