— И что это ты принёс? – спросил Митяй Санчо, который держал в зубах сумку-маечку.
— Краски купил, — ответил Санчо, положив сумку на пол. – Акварельные. Еще кисточки.
— Красить будешь? А что красить собрался?
— Красят маляры, а я рисовать буду. Картины всякие.
На первой картине, которую вскоре в этот же день нарисовал Санчо, была изображена куриная косточка, лежащая на тарелке.
— Это называется натюрморт, — пояснил он с гордостью.
— Понятно, что не пейзаж, — ответил Митяй. — Мы тоже в живописи кой чего понимаем. А почему всю ножку не нарисовал? – спросил он. – Так бы картина аппетитнее смотрелась.
— Съел он её, — ответил за Санчо Жига. – Не выдержал.
За неделю Санчо нарисовал несколько натюрмортов, на которых были изображены обглоданные кости и косточки – в тарелках, на кусочке хлеба, просто лежащие на столе.
— Что у тебя на всех картинах одни кости? – возмутился Митяй. – Это всё равно, что вместо красивых распустившихся цветов рисовать опавшие и засохшие.
— Кстати, художники рисуют и такие картины, — сказал Валерьяныч, рассматривая художества Санчо. – В опавших или засохших цветах есть своя прелесть, свой смысл.
— Вот! – сказал обрадованный поддержкой Валерьяныча Санчо. – А в костях еще больше этого самого смысла.
— Да-а-а, – вздохнул Митяй. – Костописец ты наш.
— А это что за чёрные пятна и кляксы?! – спросил на следующий день Митяй Санчо. – С куриных да бараньих костей на абстракцию перешёл? Абстракционистом решил стать? Как Малевич?
— Не, — ответил Санчо. – Это я эксперименты провожу.
— Какие еще эксперименты? Новый вид живописи изобретаешь? Есть кубизм, а у тебя будет кляксизм? Рисовал бы уж свои натюрморты с костями. И то лучше было бы.
— Я, можно сказать, открытие сделал! – гордо ответил Санчо.
— Это какое же ты у нас открытие сделал? – поинтересовался Митяй.
— Вернее сказать, не открытие, а опровержение, — поправился Санчо. – Что, в общем-то, то же самое.
— И что же ты у нас, интересно, опроверг? Золотое сечение Леонардо да Винчи? Или доказал, что улыбка его Джоконды – это никакая не улыбка, а ухмылка?
— Знаешь ли ты, что, если смешать, к примеру, синюю краску с жёлтой краской, то получится…
— Зелёная, — перебил Митяй. – А если красную с синей, то получится розовая. Знаю, ну и что?
— А знаешь ли ты, что если смешать все цвета радуги – красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий и фиолетовый, то получится…
— То получится белый, — снова не дал досказать Митяй Санчо. – Ну и что?
— А ты уверен? – ухмыльнулся Санчо.
— Ну, я не пробовал. Но так утверждает теория, наука. Оптика называется.
— Вот именно, что теория. А ты попробуй на практике. Вот тебе краски – красная, оранжевая, желтая, зеленая, синяя, фиолетовая — смешивай, — Санчо пододвинул Митяю коробку с красками, чистый лист бумаги и банку с водой. Посмотрим, какой у тебя белый цвет получится.
— Странно, — сказал через несколько минут Митяй. – Почему-то чёрный цвет получается.
— В том-то и оно, что чёрный, а не белый, как утверждает твоя наука!
— Слышь, Санчо! – восхищенно сказал Митяй. – Так тебе за такое открытие могут Нобелевскую премию дать! По физике.
— Ну, я не знаю, — смутился Санчо. – Хотя не исключено.
— Надо с Валерьянычем посоветоваться – как всё это правильно оформить, чтобы заявку на премию подать, — засуетился Митяй. — Жалко, что его сейчас дома нет.
Когда Валерьяныч пришёл домой, то Санчо, Жига и Митяй были все перемазаны в красках. Даже усы у Санчо были окрашены в разные цвета.
— Вы что, перекраситься решили? – спросил он, рассмеявшись.
— Санчо у нас великое открытие сделал! – громко провозгласил Митяй. – На Нобелевскую тянет.
Санчо стоял же рядом, гордо задрав кверху зелёный нос.
— Еще не лучше, — глядя на него, улыбнулся Валерьяныч. – Какое же?
— Покажи ему, Санчо! – попросил Митяй.
— Весьма и весьма интересно! – сказал Валерьяныч, после того, как Санчо продемонстрировал получение черной из всех цветов радуги, вопреки законам оптики. – У тебя, оказывается, не только талант художника, но и талант исследователя, учёного! Как у того же да Винчи, к примеру. Но, к сожалению, друзья мои, Нобелевскую премию Санчо не дадут.
— Это почему же? – возмутились Митяй с Жигой.
— Потому что каждая краска поглощает часть видимого света, часть его спектра. И только остальное отражает. Когда мы смешиваем множество красок, то они практически поглощают весь падающий на них свет. То есть получается черный цвет. Вот если бы они светились, к примеру, как разноцветные лампочки или…
— Или как пикселя на мониторе! – воскликнул Митяй.
— Или на телевизоре, — добавил Жига.
— Совершенно верно! – похвалил их Валерьяныч. – То тогда бы мы увидели белый цвет, а не черный. Кстати, есть светящиеся краски, но это не наш случай.
— Зря только все перемазались, — разочарованно сказал Митяй, рассматривая свои разноцветные лапы и фиолетовый хвост.
— Ничего не зря, — возразил Валерьяныч. – Вы, можно сказать, проявили себя как настоящие исследователи. Не расстраивайся, Санчо. Отрицательный результат для настоящего учёного — это тоже результат. А сейчас все по очереди пошли в ванну – мыться.