Эту историю я услышал от одного туриста у вечернего костра, за кружкой чаю.
Классе в седьмом я тогда учился, — рассказывал он. – Построили в нашем посёлке, в центре, новую школу – двухэтажную, кирпичную, с большими окнами. Красивая школа. Мебель в неё новую завезли. А старую, одноэтажное длинное здание на соседней улице, должны были разобрать. Но не успели – сгорела она через месяц. Вместе со старыми партами, досками, стульями, полками и шкафами. А до того, как ей сгореть, мы, пацаны, частенько там собирались. В прятки поиграть, в войнушку, просто пошляться по школе. Ребята постарше приходили сюда поиграть в карты да покурить. Не исключено, что и сгорела школа от какого-нибудь непотушенного окурка. Взрослые, конечно, гоняли нас, дверь в школу заколотили толстыми досками. Но мы стали пробираться в школу через окна.
И вот как-то раз я, забравшись через окно, иду не спеша по пустынному коридору, попинывая обломки кирпичей от печек. Скоро должны были подойти и ребята. Прохожу мимо класса, в котором раньше сидел за партой – решил от нечего делать заглянуть в него. Открываю дверь и вижу сидящую за столом седую женщину. Подперев рукой голову, она задумчиво смотрела в окно. Я останавливаюсь в растерянности, а женщина медленно поворачивается ко мне.
— Коля? – спрашивает она. – Соловьёв? Подрос-то как. Здравствуй, Коленька.
— Здравствуйте, — отвечаю я, а у самого, чувствую, от страха зубы начинают постукивать и ноги трястись. Потому что в этой женщине я узнал Наталью Михайловну – она меня с первого по третий класс учила. Потом умерла. Хорошая была учительница, добрая. На пенсию вышла, но еще работала.
— Не бойся, Коленька, — сказала Наталья Михайловна и ласково улыбнулась, — я тебе ничего плохого не сделаю. Проходи. Помню, ты у меня на четверки и пятёрки учился. Молодец. Рисовал очень хорошо. Художником хотел стать. Не передумал?
— Не знаю, — ответил я, немного успокоившись. Но, честно говоря, желание дать дёру у меня не пропало. – Мне физика тоже понравилась.
— А кто у вас физику ведёт?
— Сергей Владимирович.
— Не помню такого. Из новых учителей, наверное?
— Ну да, в этом году только приехал.
— А директором всё также Павел Егорович?
— Нет, Ольга Матвеевна. Павел Егорович на пенсию вышел. В прошлом году.
— Вот как… — задумчиво сказала Наталья Михайловна.
В это время в конце коридора послышались голоса ребят.
— Ладно, Коленька, — сказала Наталья Михайловна. – Иди. Друзья твои пришли.
— До свидания, Наталья Михайловна! – обрадовался я.
— Иди, Коленька, иди, — ласково улыбнулась Наталья Михайловна.
Развернувшись, я почти выбежал из класса, закрыв за собой дверь. Навстречу мне шли ребята.
— Во! – сказал Серёга. – Колька уже здесь!
Подойдя к ребятам, я прошептал:
— Пойдёмте на улицу, расскажу что-то.
— Чо, на улицу? Рассказывай здесь, — попросил Витька.
Тогда я предложил ребятам заглянуть в класс, из которого только что вышел. Сам не пошёл.
— И чо? – спросил меня Витька, когда они вышли из класса. – Никого там нет.
Рассказывать ребятам, что случилось, я не стал. Всё равно не поверят, скажут, придумал – мы любили иногда попугать друг друга, рассказывая страшные истории. Играть в школе на этот раз я не стал, пошёл домой, сославшись на дела. Не приходил в старую школу и после. А вскоре она, как я уже рассказал, сгорела.